Текст Владимира Гескина

Готовы предположить, что даже среди читателей нашего журнала об Андрее Кислове слышали и знают далеко не все. Многие, скорее всего, вообще не в курсе того, чем Андрей Кислов занимался и чего добился.

При этом найдутся, конечно, и те уже сильно немолодые люди, кто сразу скажет, что когда-то, в семидесятых – восьмидесятых минувшего века, Кислов возглавлял Всесоюзную парусную федерацию. И добился немалых успехов – тем, кто после него занимал начальственное кресло, о таких достижениях оставалось только мечтать. А еще – завидовать.

***

Так кто же он, этот Андрей Кислов? Коротко объясним. Вот его биография, сжатая до нескольких строк.

Нашему герою сейчас 86, и большая часть его жизни связана с парусом. А началось все осенью 1948 года, когда 12-летний Андрюша по настоятельной просьбе отца заняться каким-нибудь видом спорта записался в Москве на курсы рулевых.

Следующей весной были первые гонки за яхт-клуб «Энергия» – матросом на детском «Ерше» (юный Кислов тогда, потеряв равновесие, упал в воду и чудом выплыл, поскольку плавать толком не умел). Потом, уже рулевым, последовательно пересаживался на «М», «Финн», «В», «Торнадо», участвовал во множестве регат, стал четырехкратным призером чемпионатов страны, мастером спорта, а также председателем родного клуба «Энергия». И наконец, в 1963-м (Кислову было всего 27 лет) его избрали вице-президентом, а позже и президентом ВФПС.

Тогда же началась его международная карьера в IYRU (так называлась Международная парусная федерация). Кислов, отметим, и тут оказался на своем месте (в отличие от многих наших представителей в международных спортивных органах, от поездок которых за «бугор» стране никакой пользы нет).

Начал с юношеского комитета. Стал постепенно подниматься по ступеням яхтенной иерархии и в 1976 году был избран вице-президентом IYRU (ни до, ни после никто другой из наших парусных деятелей на такую высоту не поднимался). И занимал вице-президентский пост четыре срока подряд – до 1990 года. Что, понятно, говорит и об уважении к Андрею Кислову, и о его авторитете.

Такой спортивной биографии не грех и позавидовать. А еще (лишь упомянем об этом) наш герой в 1960-е закончил Московский институт химического машиностроения по специальности «автоматика и техническая кибернетика», занимался вопросами ракетного горючего (и, по его собственным словам, трижды мог сгореть). А потом решил круто изменить свою жизнь и поступил в Академию Внешторга, получив специальность экономиста-международника. По итогам обучения он был направлен на практику в Постоянное представительство СССР при секретариате ООН и имел все шансы остаться работать в Нью-Йорке, в департаменте ООН по науке и образованию, но… не остался. Потому что его пригласил на разговор Виталий Смирнов – первый зампредседателя незадолго до того созданного Оргкомитета Олимпиады-80.

«Мы друг друга хорошо знали, – рассказывает Андрей Александрович. – Так что Смирнов сразу взял быка за рога: иди, мол, к нам в Оргкомитет. Я говорю: у меня вообще-то интересная работа намечается. В Америке. Смирнов в ответ: «Имей совесть! Где еще мы найдем человека, чтобы так знал парус, как ты, да к тому же был бы главой национальной федерации? Вот проведем Олимпиаду, тогда все получат хорошую работу. А пока считай себя мобилизованным».

И пошел мобилизованный Кислов в Оргкомитет. Номер удостоверения у него был среди первых двадцати.

***

Прежде, чем речь пойдет о том, как Андрей Александрович трудился в Оргкомитете Игр-80, поговорим о другом. О том, как он отважился на авантюру. Во всяком случае, и в союзной ФПС, и в международной IYRU считали именно так. Вновь предоставим слово нашему герою…

«Анализируя выступления наших олимпийцев с 1952 года, я постоянно искал причины наших редких успехов и нередких неудач. И обратил внимание: чаще всего мы успешно выступали в классе «Финн». А чем он отличается от остальных? Тем, что перед Олимпиадой-1952 в Хельсинки финны для рекламы своей лодки заявили: в этом классе организаторы Игр всем участникам регаты предоставят яхты в один день по жребию, причем яхты будут одного строителя, которого утвердит IYRU.

Это было дальновидное решение – этой системой в «Финне» продолжили пользоваться и на последующих Олимпиадах. Популярность класса сразу выросла, и он перестал зависеть от той или иной фирмы, построившей лодку, когда свои гонщики получают суда получше (это так называемый технический допинг). А мы от этого решения выиграли еще и потому, что всегда опаздывали со сроками покупки или выбирали не ту фирму.

Я рассуждал так: если этот принцип работает в «Финне», то можно попробовать и другой класс. Например, 470. Класс молодой, лодки там не такие уж дорогие. К тому же лучшие 470 строит американская фирма OneGuard, причем лучшие из лучших достаются своим, яхтсменам США. Вот они и побеждают на чемпионатах мира и вообще на всех больших регатах.

А если на Олимпиаде-80 лишить американцев в 470 их преимущества лучшей лодки? Стоит попробовать! И я начал пробивать эту идею – сначала у нас, в Союзе. Но во-первых, никто не верил, что мне удастся все это реализовать. Во-вторых, это была лишняя работа, которую никто себе не искал – ни в Оргкомитете, ни в Спорткомитете. В-третьих, чтобы с нуля запустить производство лодок 470, требовались значительные финансовые расходы, а как раздобыть деньги? Так что я взял ответственность на себя. Потому что у меня в голове была мысль, желание, план: максимально использовать даже малейшие законные возможности, которые предоставляет Олимпиада-80.

Я подготовил записку и показал ее своему непосредственному боссу в Оргкомитете – начальнику главного управления спортивных программ Владимиру Родиченко. К моей радости, идею он поддержал. И сказал: ты сам понимаешь, что нужно согласовывать с Эстонией, хозяйкой олимпийской акватории – 1980.

Следующим был Арнольд Грен, заместитель председателя эстонского Совмина, министр иностранных дел республики и председатель оргкомитета по проведению таллинской регаты. Он меня внимательно выслушал, записку изучил – и тоже поддержал. На стол к председателю Оргкомитета Олимпиады Игнатию Новикову документ лег уже за подписью Грена. И – победа! Новиков наложил резолюцию: «Выполнить».

Это написать легко. Оставалось главное – найти поддержку в IYRU, сломив сопротивление американцев. Они ведь прекрасно понимали, что сделать в классе 470 такие же условия, как в «Финне», это против их интересов. Но я объяснял, что тут речь прежде всего идет о помощи небогатым странам. Потому что им не придется тратиться на покупку лодки и ее перевозку на Олимпиаду и обратно. Плюс уравниваются шансы на победу. Кому не хочется «зацепить» медали?

Американцы хитрые. Умные. Вроде бы доброжелательно к моей идее отнеслись, но делали все, чтобы меня потопить. К примеру, вместо одного технического комитета вопрос предложили обсуждать поочередно в трех. И везде нужно было выступать, доказывать. Прямо выпотрошили меня. Но я все же добился своего – во всех трех комитетах были приняты нужные нам решение. Я даже американского вице-президента IYRU уговорил.

Но проходит несколько дней, и тот же американский вице-президент подходит ко мне: «Андрей, я тебя уважаю, у меня к тебе не только деловое, но и человеческое отношение. Я тебя поддержал на предыдущем заседании по 470, но в США такое было! Я чуть вообще не распрощался с местом в федерации! У нас дисциплина, и я вынужден отозвать свой голос». – «Ну спасибо, что предупредил». – И мы пошли на заседание.

На заседании он встает: «В предыдущий раз я Андрея поддержал, но теперь должен свой голос отозвать, подчинившись позиции своей федерации». Я в свою очередь встаю: «Дорогой мой, я вас благодарю за то, что вы честно выступили и сообщили о мнении своей федерации. Но для меня это, конечно, крайне прискорбно».

Через год новое заседание, и вопрос о 470 американцы в очередной раз пытаются похоронить. Предстоит голосование. Ну, думаю, шансов нет: слишком мало тех, кто меня поддержит. Перерыв. И тут подходят два молодых человека из Южной Америки: «Господин Кислов, вы как вице-президент имеете право на закрытое голосование. В этом случае наши страны и многие другие небольшие государства проголосуют за вас».

Вот так я с помощью южноамериканцев и отбился. А самому мне и в голову не пришел бы такой выход из положения!

В итоге IYRU принял решение: строить лодки 470 будем в Таллине. Оргкомитет выделил на проект деньги, и дело закрутилось. К тому же мы договорились с компанией OneGuard, что первую лодку 470 станем строить вместе: в бригаде, которая клеит корпус, будут двое их специалистов и двое наших.

И тут – бойкот. Но лодки мы все равно построили. А американцев бог наказал – боролись они против меня, боролись, а на Игры, получилось, вообще не приехали».

***

Годы, проведенные в Оргкомитете, стали для Андрея Александровича Кислова, пожалуй, лучшими, самыми продуктивными в его трудовой биографии. И одновременно самыми тяжелыми. Именно тогда к нему приклеилось словечко «незаменимый». Кто-то произносил это уважительно, кто-то с ехидством.

Сначала его поставили главным специалистом в управление, где начальствовал уже знакомый нам Владимир Родиченко. Который сказал: «Одна из наших задач – отбирать оборудование для Игр. А вы, Андрей, только что закончили торговый вуз. Вам и карты в руки».

И он занялся этим делом со всем жаром своей души. Конечно, вся финансовая программа была обеспечена правительством. Но по возможности расходы нужно было сократить. Вот и сокращали.

И вновь слово А. Кислову…

«Приходит к нам, к примеру, представитель отечественной волейбольной федерации и рассказывает: «Одна зарубежная фирма предлагает свои волейбольные мячи и еще десять тысяч долларов за право называться официальным поставщиком Олимпиады, вот их предложения». Я в ответ: «Буду изучать», – и кладу бумагу в стол.

Как думаете, десять тысяч – это много или мало? Мне показалось – мало. Через два месяца представитель федерации приходит вновь: «Я буду жаловаться! Что вы тянете? Заключайте контракт с фирмой – теперь она предлагает мячи и уже пятьдесят тысяч».

На самом деле японских фирм, которые хотели подписать с нами соглашение по волейбольным мячам, было две. И на последнем этапе переговоров, которые вел уже главный финансист Оргкомитета Владимир Коваль, мы их свели вместе. Хозяин одной фирмы начал торги с 70 тысяч. Представитель другой говорит: 80… 90… Они даже ругаться принялись на японском, и мы пытались их остановить. В итоге тот, который представитель, встал и пожал хозяину конкурирующей фирмы руку: «Я вас поздравляю». Знаете, на какой сумме закончили? Полмиллиона долларов!

Но, пожалуй, самой памятной оказалась история с американской компанией, которая в итоге уложила нам тартан на Большой спортивной арене стадиона в Лужниках. Сначала владелец этой компании вел со Спорткомитетом переговоры о строительстве завода, но что-то сорвалось, и американец был в бешенстве. Я ему: нам тартан нужен, но на каких условиях? Он тогда зверски дорого стоил. И нам удалось договориться, что тартан на Большой спортивной арене уложат бесплатно. И еще половину тренировочного поля. А за другую половину заплатим мы.

Приходит время – американец напоминает: тартан пора заливать, сделайте асфальтовую стяжку. Сделали, но у наших молодцов весь асфальт оказался в буграх. Пообещали исправить. Переложили. Говорим: принимайте. Американец в ответ: дайте поливальную машину, проверять будем. И оказалось, что там лужа на луже. Одна, другая, рядом третья. Чтобы где-то было сухо, такого места вообще нет!

Это сейчас смешно, а тогда мне было не до смеха. Что делать? Американец сообщает: его мастера собираются бастовать. Я ему: времени нет. Не в службу, а в дружбу, залей ты это все тартаном. Где-то покрытие на миллиметр больше будет, где-то на два, какая проблема? А то потом скажут, что американцы тяп-ляп сделали.

И я его убедил. Назавтра начали заливать. В итоге экономия больше миллиона долларов получилась».

***

Кислова снова повысили – теперь он стал заместителем начальника главного управления спортивных программ Оргкомитета. Занимался встречами с руководителями международных федераций, проверял, как идет строительство спортсооружений. Плюс курировал работы в Таллине, где создали специальное управление Оргкомитета. С Арнольдом Греном никаких проблем не было. Он как-то вызвал Кислова на доверительный разговор и сказал: «Андрей, в подготовке и проведении регат вы понимаете куда больше меня. Готов подписывать любые бумаги, которые вы дадите. Единственная просьба – не подставьте».

Кислов не дал Грену ни одного повода усомниться…

***

Весь 1979 год отчетливо попахивало бойкотом. В самом начале 1980-го громыхнуло по полной. За Олимпиаду стало тревожно. Национальные олимпийские комитеты один за другим под давлением своих правительств отказывались от участия в Играх. Международные спортивные федерации, к счастью, на шантаж не поддавались.

Но в один не самый прекрасный день Кислова срочно вызвал к себе глава Оргкомитета Новиков. И сказал: «Мне звонил президент МОК Килланин. Сообщил тревожную новость: Международная парусная федерация – единственная из всех! – готова поддержать бойкот. IYRU отказывается от регаты в Таллине. Вы в курсе? Нет?»

Андрей Кислов вспоминает:

«А я не знаю, что ответить. Никаких решений по поводу неучастия в Олимпиаде IYRU, по моим данным, не принимала, но мало ли… Может, я что-то пропустил, ведь дома не ночую – меня до этого назначили начальником управления открытия и закрытия Игр, и я вместе с ближайшими сотрудниками переехал на Большую спортивную арену в Лужники, где шли репетиции церемоний, там на самом верху была спецгостиница.

Новиков почти в крик: «А на хера нам нужны такие вице-президенты, которые не знают, что происходит в их федерации?! Делайте что хотите, иначе положите партбилет!»

А что делать-то? В общем, написал я «служебку» тому же Новикову: разрешите срочно пригласить президента международной федерации Кроче и генсека Хаккинга в Москву. Получил добро. После чего послал в Лондон, где была штаб-квартира IYRU, телеграмму: дескать, уважаемые господа, возник ряд вопросов, требующих срочного решения. И подписался как президент федерации. На следующий день получаю ответ: «Андрей, приехать не можем. Пойми нас. И знай, что мы приняли решение на днях провести заседание исполкома по твоему вопросу – об участии в Олимпиаде. Надеемся, ты понимаешь, как важно тебе быть самому».

Заодно выясняется, что в Лондон приехал специальный посланник президента США Ллойд Катлер. Собирается устроить для руководителей IYRU банкет и убедить их, что яхтсменам в Таллин ехать нельзя.

Я опять пишу «служебку»: мол, нужно срочно лететь в Лондон. Снова получаю добро. В качестве сувениров для руководителей IYRU мне выдают – что бы вы думали? – несколько вымпелов. Плюс покупаю две баночки икры. И сажусь в самолет.

В Лондоне встречаюсь с Кроче и Хаккингом. Они говорят: «Мы действительно общались с Катлером, он изо всех сил давил, но мы за тебя, Андрей. Не волнуйся, окончательное решение принято: парус будет представлен на Олимпиаде-80. И то, что ты в Лондон примчался, нам дорого».

У меня гора с плеч, и я тут же вручаю им по баночке икры. Они смеются: Катлер нам роскошный банкет устроил, а ты…

Получается, вопрос решен. Но где доказательства? Новиков пойдет к Брежневу, тот его спросит: где подтверждающая бумага?

Бумагу мне, понятно, не дали. Я объяснил Новикову, что люди эти – приличные, не антисоветчики. Не обманут».

***

В Олимпийском парусном центре в Пирите Андрей Кислов за все время Игр провел только два дня – побывал на открытии регаты и на первом Олимпийском конгрессе IYRU, главным организатором которого он сам и был. Провел, получил лестные отзывы от руководства международной федерации и поспешил в Москву. Там в Лужниках уже готовили церемонию закрытия и пускал слезу столь полюбившийся народу талисман Мишка.

За закрытие, как перед тем и за проведение церемонии открытия, отвечал, как вы уже знаете, Андрей Кислов. А до этого – за эстафету олимпийского огня. А до этого – за поиск спортивного оборудования и подписание контрактов с «фирмачами». А еще – за Таллин и за весь парусный спорт. Плюс – за поддержание деловых отношений с IYRU.

Он до сих пор называет ту регату, на которой толком не смог присутствовать, регатой упущенных возможностей, хотя в Пирите (да, при отсутствии целого ряда сборных, но это их проблемы) мы взяли золото в «Звездном» (Валентин Манкин и Александр Музыченко), серебро в «Солинге» (Борис и Александр Будниковы и Николай Поляков) и бронзу в «Финне» (Андрей Балашов). Хотелось больше, еще больше – и, конечно, в конкуренции со всеми сильнейшими.

Но того, что было, увы, не вернуть. Прошло – и прошло. Можно только вспоминать. Не только грустное, но и трагикомичное. Анекдотическое.

Вот – под занавес – еще один рассказ Андрея Кислова. Чтобы вы улыбнулись.

***

«По сценарию церемонии открытия в самом начале парада команд, перед сборной Греции, по дорожкам должны были пройти вроде как древнегреческие квадриги. С девушками в золотистых туниках.

Международный олимпийский комитет поначалу сопротивлялся, ведь в Хартии никаких квадриг нет, но в итоге мы МОКовцев переубедили. Несколько недель остается, лошадей в лагере тренируют. И тут один добрый человек говорит: а ведь лошади могут испугаться, понести. Сто тысяч на трибунах, вдруг лошадь побежит наверх? Где гарантия? Послушайте доброго совета: откажитесь вы от этих квадриг. Но мы уперлись: не откажемся! Это же одна из наших изюминок!

Решили, что рядом с каждой квадригой пойдет конюх, поведет одну из лошадей под уздцы. Но тут вмешивается очередной добрый человек: а если он в обморок упадет? Пусть у каждой квадриги идут два конюха. И чтобы они были специалистами высшей квалификации!  

И вот генеральная репетиция. Начальство сидит в ложе «А», лошади идут, конюхи их ведут, народ глазеет на дам в туниках. И вдруг… Меня подзывает какой-то высокопоставленный начальник: «Ты видел? Кто за это у вас отвечает?» Я переспрашиваю: «За что отвечает?» Тот, уже повысив голос: «Лошадь, подходя к ложе «А», наделала на дорогу! Что будет, если она повторит это на глазах у генерального секретаря ЦК? Неужели предусмотреть не могли?»

В общем, получил я втык и после генеральной репетиции собираю конюхов: что делать, ребята? Кто-то предложил: давайте откажемся от этих квадриг, из-за них одни проблемы. Но эту идею категорически отвергли. Специалисты посоветовались между собой, говорят: надо клизмы ставить. Сделаем, не волнуйтесь!

И вот открытие. Квадриги подходят, подходят. И вдруг практически на том же самом месте – бах! Слава богу, никто не заметил.

Когда все закончилось, я спросил конюхов: «В чем дело-то? А если бы скандал был?» «Понимаете, Андрей Александрович, всем клизмы поставили, а одна не далась!»

Да уж, чего только не было на Олимпиаде-80…»

***

В 2006 году, когда ему исполнилось семьдесят, его друг и соратник, первый советский олимпийский чемпион в парусе Тимир Пинегин предложил избрать Андрея Александровича – ввиду его заслуг – почетным президентом ВФПС. Однако президиум это предложение отклонил. Под тем, представьте, предлогом, что нынешняя, то есть Всероссийская, федерация парусного спорта не является правопреемницей прежней, Всесоюзной.

Ничего себе! А кто же тогда является предшественником нашей Всероссийской ФПС? Откуда, так сказать, ноги растут?

Президиум все четко разъяснил. Можно даже сказать, рубанул: нынешняя ВФПС – правопреемница Российского парусного гоночного союза, основанного в 1912 году. И точка. Посторонним нечего примазываться.

Вот так наша федерация зачеркнула, отвергла все то, что было достигнуто за советские десятилетия. Причем достигнуто в немалой степени благодаря Андрею Кислову.

Хочется верить, что члены нынешнего президиума ВФПС не придерживаются такой же сомнительной позиции. Или, может, придерживаются?

Не потому ли и результаты у нас в последние десятилетия – ровно как в 1912-м?

Опубликовано в Yacht RUSSIA №3-4 (145), 2023 г.