Текст Сергея Борисова

На верфи мало кто называл его по имени. К нему обращались просто – Le Сapitaine. В этом было не только уважение подчиненных, нет, его искренне почитали как патриарха, жизненные принципы которого разделяли все работники верфи, многие из которых трудились с ним бок о бок многие десятилетия. Все они были настоящими мастерами, специалистами высшего класса, но Анри Амель оставался непререкаемым авторитетом для каждого. Поэтому – Le Сapitaine и никак иначе. Но все это пришло с годами, начиналось же…

Он родился 16 апреля 1913 года, и звали его Анри Тоне. Любознательного и шустрого мальчишку всегда манили море и корабли, и, уже подростком, его мечта сбылась – он поднял свой парус.

Став инженером, он открыл небольшую мастерскую в Париже по производству кузовов. И конечно же, параллельно стал строить небольшие яхты и моторки, причем вносил в их конструкцию столько нового, им придуманного и рассчитанного, что эти лодки можно отнести к его первым оригинальным проектам.

Началась война, которая на время заставила отставить в сторону другие заботы. Анри был участником французского Сопротивления, и эти годы наложили отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. У него появилась новая фамилия – Амель, таким был его партизанский псевдоним. Из-за ранения он слегка прихрамывал, из-за другого – ослеп на один глаз. В 1953 году, после перенесенного инфекционного заболевания, он и вовсе на несколько лет потерял зрение. Несмотря на это он продолжал проектировать яхты и катера, которые строились на различных французских верфях. Один из журналистов, заинтересовавшийся таким необычным случаем, пытался получить ответ на вопрос, как такое может быть, но Анри Амель отделался шуткой: «В моей слепоте я нахожу даже некоторые плюсы, например, я не могу читать, смотреть кино и проводить вечера у телевизора, что позволяет целиком сосредоточиться на моей работе». Свое интервью журналист закончил так: «В конце концов, если Бетховен мог сочинять великую музыку, будучи глухим, почему бы слепому Анри Амелю не создавать великолепные яхты».

А яхты у Анри Амеля действительно получались одна другой лучше. Это было следствием того, что он был истинным новатором в малом судостроении. Еще в годы войны, при вторжении армии союзников в Нормандию, его заинтересовали понтоны, сделанные из пропитанной полиэстером мешковины. Если применить такую технологию при строительстве яхт, думал он, это откроет новые возможности для конструктора, а при отлаженном производстве позволит снизить цену. Последнее было немаловажно, ведь в послевоенное время немногие могли позволить себе большую, а значит, дорогую лодку. лодку. Вот почему его первая стеклопластиковая яхточка имела в длину всего 5,5 метра.

Лодки Анри Амеля завоевывали все большую популярность. Стрела, пересекающая первую литеру названия проекта, стала фирменным знаком конструктора и одновременно своеобразным знаком качества. Но росли не только продажи готовых судов, год от года увеличивались размеры лодок, а впереди у конструктора были планы построить большую крейсерскую яхту для дальнего плавания, которая была бы прочной, удобной и простой в управлении. Абсолютно логичным шагом в этом направлении было создание собственного производства.

В 1964 году Анри Амель становится владельцем компании ARPIN (Ateliers Rochelais de Polyester Industriel et Naval) в Ла-Рошели. Он тщательно подбирал персонал, предпочитая людей ответственных, потому что овладеть мастерством можно с годами, а вот с преданностью делу сложнее, тут нужны иные человеческие качества. И все же вскоре у него было 40 сотрудников, безраздельно доверявших своему руководителю, которого они стали звать Le Сapitaine. Одним из них был Жак Картуа, будущий технический директор и правая рука Анри Амеля, ставший впоследствии генеральным директором AMEL.

В 1966 году для гонок, прибрежных и дальних плаваний верфь строила пять яхт по оригинальным проектам: Copain, Pampero, Super-Mistral sport, Alisio и Euros 39. Последняя была уже достаточно крупным крейсером, с двухмачтовым вооружением, центральным постом управления и кормовой каютой, то есть с теми чертами, которые в дальнейшем определили общий тип крейсерских яхт Amel.

Все было так хорошо налажено, но 5 февраля 1968 года на верфи вспыхнул пожар, и от любимой верфи остались лишь головешки. Другого человека подобное могло бы лишить и воли, и надежды на будущее, но Анри Амель был не таков, практически сразу же он начал строительство новой верфи, выбрав для этого Периньи, новую промышленную зону Ла-Рошели. На полную мощность верфь Chantiers Amel заработает пять лет спустя.

Ла-Рошель – это гордость Бискайского залива.

Здесь живут моряки, которым нипочем все каверзы Атлантического океана, где шторма сильны, приливные течения коварны, где приливы и отливы, где скалы и мелководья. Здесь, если ты строишь яхты, то во главу угла обязан ставить вопросы надежности и безопасности. Именно из этого исходил Анри Амель, проектируя свои яхты.

Переломными для AMEL Yachts стали 1975 и 1976 годы, а если точнее, то временной промежуток между октябрем одного года и июнем следующего. Объяснение этому есть. Амель пообещал своему другу лично доставить заказанную и построенную яхту на Таити. На Meltem Capitoune II он пересек Атлантику, чуть задержался на Антильских островах, потом прошел Панамским каналом и в итоге добрался до островов Полинезии. Во время этого путешествия, в дни, когда устойчивые пассаты оставляли время для размышлений, он разработал концепцию Maramu.

Для начала он задался вопросом: почему круизная яхта, отправляющаяся за горизонт, непременно должна быть «мокрой» и лишенной комфорта? Люди необязательно должны испытывать различные неудобства, которые отягощают существование, порой превращая будни в каторгу. Нет, он создаст проект «дома на воде», где будет уютно, при этом владельцы его яхт будут себя чувствовать отстраненными от классического романтического яхтинга.

Задача была сложной, во много противоречивой, и все же такая яхта была создана. В нее Анри Армель вложил все свои знания, весь опыт яхтсмена, на счету которого более 200 тысяч миль в море.

Претерпев ряд модификаций, но при этом став классикой, 53-футовая Amel Super Maramu 2000 была названа лучшей яхтой 2000 года в Америке и стала абсолютным победителем в номинации яхтенных журналов Cruising World и Sailing World. К тому времени было изготовлено уже 497 корпусов.

Специалисты отмечали: «Каждая деталь, от киля до клотика, тщательно продумана для использования в дальних плаваниях. Все механизмы могут быть извлечены для ремонта из корпуса через люки; двигатель и аккумуляторы размещены в водонепроницаемом отсеке с вентиляцией, гарантирующей их работу в самых тяжелых условиях, вплоть до затопления яхты. Хотя четыре водонепроницаемых переборки делают эту лодку практически непотопляемой».

Анри Армель добился своего, создав яхту наивысшего качества, и в то же время очень практичную. Именно Super Maramu, эволюционируя, превратилась в Amel 54, успех которой подтвердил верность выбранного пути.

Патриарх скончался 12 апреля 2006 года, и теперь все лодки, выпускаемые верфью, носят название AMEL, и что их по-прежнему объединяет, так это непревзойденное качество и надежность.

В наши дни верфь La Rochelle-Périgny – это 40 000 м² производственных площадей.

Это AMEL 50, признанная европейской яхтой года в категории Luxury Cruiser в 2018 году, и AMEL 60, победившая в той же категории в 2020 году. Это крейсерские яхты, особенности которых часто заимствуются другими компаниями: грот и бизань убираются в мачту; выдвижные подруливающие устройства в носу и корме (впервые опробованы Анри Армелем еще в 1985 году); электрические закрутки всех парусов (система разработана Анри Армелем в 1983 году); интегрированный в фальшкиль вал гребного винта; герметичный моторный отсек… И так далее, и так далее.

Все это подкупает. И стоит того.

Для людей, которые приобретают AMEL, яхта – это прежде всего дом, в котором сухо, уютно и безопасно.

А еще это чисто французская яхта, гарантирующая французский образ жизни на любой акватории, будь то в кругосветном путешествии или при прогулке под парусами с семьей. AMEL – это сочетание накопленного опыта и новых технологий, и наконец, это более 2000 построенных яхт, которые, оставаясь чуть старомодными, стали культовыми.

Именно такие яхты строил Анри Амель. Такие завещал строить Le Сapitaine. Была и другая строка в его завещании: из 13 тысяч своих акций Chantier Amel он 12 пожертвовал сотрудникам компании. Так могут ли они подвести своего капитана?

Опубликовано в Yacht Russia №11-12 (131), 2020 г.